Мукаддас хазрат Бибарсов: "Ислам без татар сможет прожить, а татары без ислама не смогут”
В середине декабря в столице Татарстана состоялось сразу два крупных события. Заседание президиума Всемирного конгресса татар и заседание президиума Совета муфтиев России. Среди участников как первого, так и второго мероприятия был Председатель духовного управления мусульман Поволжья, муфтий Саратовской области Мукаддас хазрат Бибарсов. Мы встретились с этим известным мусульманским деятелям, чтобы задать ему несколько актуальных вопросов. Ас-саляму алейкум, Мукаддас хазрат. Рады Вас видеть снова в Казани. Хотелось бы начать наш разговор с одной из самых обсуждаемых тем последнего времени среди мусульман России, а именно предложения Талгата Таджуддина создать в стране единую исламскую организацию. Насколько вы считаете реальным подобное объединение? Уалейкум ас-салям, спасибо за вопрос. Об объединении мы начали говорить не сегодня и не вчера. Об этом речь идет с того времени, когда, к сожалению, в силу обстоятельств мы, мусульмане, организационно разошлись. Видимо Аллаху так было угодно. Предложение Талгата хазрата очень интересное, мы его изучали и изучаем. Никто не сомневается в том, что необходимо объединяться. Я уже назвал этот вопрос перезревшим. И в тоже время мы понимаем, что сегодня мусульмане уже не те, что были 20 лет назад: в конце 1980-х годов. Во-первых, тогда мусульманское сообщество России было представлено парой сотней религиозных организаций. Сегодня их тысячи, и это не только мечети, но и активная часть мусульманского сообщества, которому не безразлично его судьба. Это ученые и бизнесмены, это рабочие и интеллигенция, которые понимают, что есть вопросы, которые нужно решать для сохранения своей самоидентичности. Их нужно решать на высоком уровне; это вопросы образования, воспитания и так далее. Если в 1987 году я, став имам-хатыбом в Саратове, столкнулся с ситуацией, когда люди спрашивали о том, как надо читать намаз и так далее, то сейчас с такими вопросами мало подходят, потому что повсеместно функционируют центры по обучению людей намазу. Сегодня их волнует другое. Бизнесмены говорят о том, что не получают удовлетворения от того, что они зарабатывают, что деньги тают как вода в песке. Они спрашивают о том, что им делать? Что такое закят? И т.п. Многих интересуют вопрос кредита. Все понимают, что процентная ссуда в исламе является одним из тяжких грехов. И в тоже время люди поставлены в такие условия, что без кредитов сложно обойтись. Поэтому эти вопросы и ставят. И на них нужны ответы. И при этом не должно быть так, что один муфтий говорит одно, а другой заявляет противоположное. Сейчас стали больше интересоваться мировоззренческими вопросами. Верующие спрашивают, как смотреть на эту или иную ситуацию с точки зрения ислама, понимая, что человеку свойственно ошибаться, что истина только в Словах Всевышнего Аллаха и в действиях Его посланника. Люди также интересуются воспитанием детей. На мой взгляд, здесь наметились положительные тенденции, хотя изменения происходят медленно. Здесь необходимо понимать, что без серьезного образования, без знания у российской уммы просто не может быть будущего. С детского сада и со школьной скамьи наши дети должны получать хорошее образование и соответствующее воспитание в семье. Вот посмотрите, где наша интеллигенция? Почему они не принимают участие в обсуждении этих насущных проблем? Хотя, конечно есть и исключения. Минтимер Шаймиев не раз выступал по поводу попытки внедрить преподавание основ православной культуры (ОПК) в школах. Для нас это серьезнейшая проблема. Сегодня в Татарстане даже есть деятели, которые с высокой трибуны пытаются нас убедить, что введение с 2012 года этого предмета в школах не страшно, потому что это культурологический предмет. Об этом, в частности, было сказано недавно, на расширенном заседании исполкома Всемирного конгресса татар 12 декабря. Хочется предложить таким деятелям, высказывающим подобную точку зрения выйти из своих кабинетов и поездить по регионам, где преподают ОПК. И они увидят, что нет там культурологии. Это мировоззренческий предмет! Кроме того, для меня объединение - это не решение проблем повседневного характера. Будущий мусульманский центр должен заниматься глобальными вопросами. Это образование, издание фетв для мусульман РФ и представительство мусульман перед властью. И если говорить об объединении, то некоторые шаги в этом направлении уже были сделаны и делаются. Допустим, 10 лет назад невозможно было представить муфтиев ЦДУМ и СМР вместе на различных мероприятиях и собраниях. Сейчас мы сообща открываем мечети. Буквально на днях в Мордовии два муфтия провели совместный большой праздник на 700 человек. То, что мы общаемся на конференциях, регулярно созваниваемся, обмениваемся мнениями это уже большой прогресс. Тем не менее, есть какие-то позиции, из-за которых сложно объединиться? Это процесс не одного дня, не одного месяца и скорее всего не одного года. То есть в ближайшие полгода нам не стоит ждать объединения? Наверное, нет. Есть определенные проблемы, которые нам надо решать. Когда сидишь и обсуждаешь их, то они кажутся простыми. Но надо иметь введу, что за каждым руководителем есть масса людей. Здесь начинаются вопросы, проблемы. Прежде всего, нам необходимо объединиться в тех регионах, где существует несколько муфтиятов. Это не нормально, когда в области два, а иногда и три муфтия. Какие вопросы могут в таких условиях решаться? А решение многих проблем упирается во власть. В итоге некоторые нечистоплотные чиновники этим пользуются, потому что, таким образом, снимают с себя ответственность. От этого же страдают мусульмане и общество в целом. Мусульмане - это коренное население России, мы не мигранты, здесь наши предки жили даже не одно тысячелетие. Все понимают, что пока две основные конфессиональные группы не найдут взаимопонимания, стабильности в стране быть не может. Хотя серьезных межконфессиональных проблем в нашем обществе и нет. Есть вопросы зачастую из-за низкого религиозного самосознания, как мусульман, так и христиан. А так у нас общие проблемы. Вы сказали о взаимоотношении между двумя конфессиональными группами в России. Часто приходится слышать от некоторых представителей РПЦ, что православие это государствообразующая религия. Насколько верна и правоверна такая позиция? Я, выступая на одной конференции, где присутствовали представители православного духовенства, сказал, что РПЦ является хребтом российской государственности, но хребтом вместе с исламом и с мусульманами. И попытка нас разделить, это попытка фактически разделить страну. Президент Анатолий Медведев в своем послании Федеральному Собранию одной из главнейших внутриполитических проблем назвал ситуацию на Северном Кавказе. Эта ситуация не сегодня возникла. Причина проблем в этом регионе находится не столько во внешнем факторе, сколько во внутреннем. Это вопиющая несправедливость, коррупция, клановость, безработица, особенно среди молодежи, отсутствие четкой национальной и конфессиональной политики. Здесь еще надо вспомнить появившееся в свое время выражение «лица кавказской национальности». Это была мина замедленного действия, которая дает сейчас свои «негативные плоды». Если мы и дальше в России так вопрос будем решать, то я думаю, что ничего хорошего не получится. Сколько процентов мусульман в Саратовской области? Процентов 10-12. Это и представители народов Кавказа и татары. А насколько, на ваш взгляд, реально объединение этих двух составляющих нашей российской уммы? Я бы не стал противопоставлять. Сейчас очень большой процент в мечетях представителей мусульман из южных регионов, которые вносят достойный вклад в развитие ислама. Они не только прихожане, они финансируют образовательные программы, просветительские проекты, принимают участие в социальных акциях. Сейчас говорят о том, что мусульмане с Кавказа составляют большую и самую активную часть уммы, татар же в мечетях российских городов стало меньше. Вы согласны с тем, что сейчас у татар религиозность слабая? Проблема здесь есть. Мы говорили об интеллигенции, об общественных организациях. И вот слушая наших национальных активистов, просто поражаешься. Я сам был в национальном движении с конца 1980-х годов, когда поднимались многие вопросы, в том числе и религиозные. Мы демонстративно читали намаз перед Рескомом, когда еще советская власть была. С тех пор прошло 20 лет, тогда состоялся исторический первый съезд ТОЦ. Вы участвовали в нем? Да, но в 1991 году я вышел из него, когда понял, что большая часть национальных лидеров используют ислам как декорацию, не больше того. Перед уходом я заявил, что ислам без татар проживет, а татары без ислама не смогут. Сегодня многие начинают понимать, что одними разговорами, одними призывами, тем более двойной моралью, ничего не добьешься, что двойной жизнью жить нельзя. Национальные активисты рассуждают об исламе, говорят о том, каким он должен быть. Но почему они не понимают, что само их существование, наше существование, зависит от Того, Кто все создал. И условием нашей достойной жизни и того, что мы хотим претворить в жизнь, является благодарность своему Создателю. А формами этой благодарности является намаз, пост, хадж. Почему они забывают об этом и при этом говорят нам о том, что надо делать? Давайте начнем с себя. Второй момент. Мы должны понимать, что все, к чему мы стремимся, от нас не зависит. Всё только в Его Воле. И Он даст нам ровно столько, сколько мы заслуживаем, прилагая усилия. Я думаю, нашим национальным организациям пора заниматься непосредственно своими уставными обязанностям, открывать воскресные школы, кружки пропагандировать свой язык, культуру. Считаете ли Вы, что мусульманское движение сейчас сильнее национального? Во-первых, религиозный фактор не только в России, но и во всем мире вышел на первое место. Во-вторых, существует мощная мусульманская пассионарность. Есть большая потребность у людей в понимании самого себя. Люди устали заниматься только удовлетворением потребностей своей материальной оболочки, они хотят понять самих себя, понять свою миссию на земле. Именно этот поиск приводит людей к исламу. И эта мощная пассионарность ислама вызывает интерес у людей. У вас статус муфтия Поволжья. Объясните, пожалуйста, этот момент. Нет, не совсем так. Многие путают. Духовное управление мусульман Поволжья, где являюсь главой - это организация, которая работает с начала 1990-х годов, с тех времен наша деятельность охватывала большую часть Поволжского региона. Мы изначально поставили своей целью просветительскую деятельность, популяризацию Ислама. Сегодня мы занимаемся этой работой в нескольких соседних областях. Это выражается в организации детских лагерей, конференций и семинаров. Сейчас мы ставим задачу на основе нашего медресе имени шейха Саида организовать курсы по переподготовке кадров. Мои поездки в частности по селам Пензенской, Саратовской, Ульяновской областей показывают, что даже там, где у нас есть достаточно хорошие религиозные кадры, имеются проблемы. Дело в том, что из-за работы на селе они «варятся» в своем собственном соку, замкнуто, и для них важно выехать за пределы на какой-то срок, встретиться с другими людьми, что-то новое узнать. Мир сегодня меняется не по годам, а по часам. А муфтием я на сегодняшний день являюсь Саратовской области. Вы часто бываете в Казани? Раньше часто, сейчас реже. Согласны ли вы с тем, что сейчас ее пытаются называть мусульманской столицей России? Знаете, Казань - это Казань. Ты чувствуешь здесь особую энергетику, особый дух. И это не только мое мнение и мнение не только татар. Все-таки казанский дух - это не провинциальный дух, здесь - нечто большее, здесь ты чувствуешь свою причастность к истории. Понимаете, я даже в Москве себя так не ощущаю. Казань всегда играла большую роль в нашей истории. Это мощный город целого пласта цивилизаций. Если говорить о мусульманском центре, то да, Казань был мусульманским центром, и я несколько не сомневаюсь, что Казань, инша Аллах, будет мусульманским центром России. Она будет духовным, просветительским центром мусульман нашей страны. И мы видим, что в этом отношении есть серьезные продвижения вперед. Спасибо, большое.